Проходят дни, недели, месяцы, и вот наступает время, когда срок с момента расставания начинает измеряться годами.
Спустя год, ощущения доходят до той грани, которая остается неизменной на протяжении бесконечности, и уже совершенно не важно, сколько прошло – год или пять. Чувства находятся в статике.
Кричащей боли закрыли лицо подушкой, ревущей тоске закапали в глаза супер-клей. Разбитое сердце обернули в толстый ватник, чтобы не гремело в минуты страха.
Того, из-за кого пришлось все это сделать – не забыть никогда. Живые воспоминания на внутренней стороне век пролетают калейдоскопом сумрачных обломков. Едкая боль в глазах и беззвучное сердце – вечное напоминание о том, кто выключил эмоции и искреннюю беззаботную радость без оглядки.
Нет разницы, простила голова или нет, мысли вызывают лишь тяжесть и желание превратиться в камень на берегу океана. В ушах от гнетущей тишины начинает нарастать стрекот гальки от прибрежной волны. Небо низкое и серое, солнце бледным пятном смотрит через облака. Воздух сырой и липкий от моросящего дождя. Немая природа без растительности. Темно-серое море лижет когда-то острые края.
Раз в полгода звук тревожного звонка выдергивает из этого томного состояния полузабытья. Все давно кончено, а что-то по-прежнему ухает из горла в голову, и обратно через все тело до самого мизинчика. Так ненавистно обожаемы буквы имени комкают тишину и душат самообладание. Умерщвленный образ обретает черты и тычет в нос, давно вытравленный запах.
Нелюбящий и незнающий, неверующий и не оставшийся предложит как-нибудь поужинать.
Тут-то молчащие эмоции дадут о себе знать в полную силу, они ее долго копили. Они перевернут душу, поднимут температуру, взорвут голову словами: «Не хочу ужин, не хочу обед! Я хотела родить тебе дочь, каждое утро расчесывать ее твои волосы, прожить с тобой много лет, приносить тебе воду душными ночами! А ужин!, оставь ты себе свой ужин!».
Всю следующую ночь сердце неугомонно будет биться в тесном окровавленном плену, а на утро будет с остервенением обернуто в белоснежный кокон идеального загара, французского маникюра, бархатных пяточек и 100% депилированности тела и души. Для того, кто никогда не умирал в снах, кто никогда не возрождался из пепла. Для того, чьи слова сопряжены с действиями, для того, кого никогда не полюбишь.
Слишком поздно.